Привет, я Настя. Я маленькая и глупая. Иногда я пишу стихи.

Радостные мы, счастливые мы, прекрасные мы.

Пусть даже я все еще гном, а Настя замечательная, рыжая и похожая на солнце. Все равно — прекрасные мы.

Как вы отнесетесь, если у вашего (относительно?) близкого человека все очень плохо? То есть совсем. Нужна ли вам эта ноющая безвольная кукла, или лучше в такие моменты ничего вообще не знать о его жизни? Готовы ли вы выслушивать поток негатива и нытья, или предпочитаете отсидеться в сторонке и вернуться, когда все снова будет хорошо?

А пока я бегаю с курсов к репетитору и обратно, просыпаюсь в пять утра и ничего не успеваю, есть человек, готовый проснуться еще раньше пяти, чтобы утром передать мне завтрак. Можете себе это представить вообще? Подвиг, знаете ли...

Это просто, ну… Вселенская любовь, что же еще.

Почему же, почему, почему так?.. Почему я могу терпеть все, что угодно, могу скатываться в депрессии, могу резать себя, могу рыдать, могу уходить в бессознательное состояние, часами смотреть в одну точку, стараясь ни о чем не думать, не есть и не спать, но… Но когда дело касается ее, я просто с ума схожу.

Я не могу видеть, как она, моя прекрасная и хорошая, уходит в свою печаль. Я не могу видеть, как ее глаза наполняются слезами, как она сильнее сжимает кулаки, смотрит в пол и дышит глубже, стараясь не плакать. А в большинстве случаев я даже не вижу — привет, сотни километров от Питера до Москвы! — а только читаю ее сообщения, и даже через монитор чувствую все это. И мне становится так больно и так плохо, что сил никаких нет. Но я точно не скажу ей об этом. Не признаюсь, как ненавижу себя за то, что не могу изменить все к лучшему непринужденным щелчком пальцев. И она не узнает.

Я просто в очередной раз скажу какие-нибудь ободряющие слова — а что я еще могу? — и улыбнусь, не важно, вживую или в монитор. И постараюсь объяснить, как я в нее верю, как верю, что все будет хорошо, и что она сильнее, чем думает, и что она справится, и что я люблю ее и всегда буду рядом...

Но как же глупо! Господи, как же глупо! Как же нелепо то, что я делаю! Я же даже объяснить ничего не могу, и сделать тоже не могу, и вообще, бесполезный и глупый ребенок, и желания мои ничего не значат, и вселенная совсем меня не слушает, и...

Но почему ее? Почему? Как бы хотелось просто забрать всю ее боль себе, стать щитом от всего плохого, укрыть ее — хоть ценой собственной жизни, только чтобы больше никогда не… Мою хорошую и прекрасную, мое солнце, с этими ее смешливыми улыбками, небом/морем в ее глазах, едва ли не всю мою жизнь. Почему же я ничего не могу, почему мои желания ничего не меняют, почему ей все еще больно? А следом больно и мне, потому что я не могу иначе.

Смотрите, какие мы прекрасные! Ну смотрите же!

Каждый раз, когда становится совсем плохо, когда я, кажется, не могу верить в хорошее, я вспоминаю слова Кошки:

Она сказала, что ты ее в принципе не бесишь и не раздражаешь. Вот совсем.

И тут же получается, что (Возможно?) она действительно меня любит. Кошка ведь не может быть не права?

Я влюбляюсь в чужие дневники. Могу днями и часами читать чьи-то записи, проникаться мыслями, пытаться понять. У меня есть несколько людей, о которых я совсем-совсем ничего не знаю — и это взаимно — кроме, конечно, этих записей. Исключительно то, что им хотелось бы рассказать. А я собираю эту информацию, вытаскиваю ее из всемирной паутины и бережно сохраняю куда-то внутрь себя. И люблю их, люблю, люблю, люблю, хотя они понятия не имеют, кто я.

И мне часто бывает жаль, что я так не умею. Что красиво говорить не получается, что я не настолько интересна и прекрасна, как они. Но… Мы имеем то, что имеем. И я все равно продолжаю говорить. Несмотря на то, что это получается совсем как-то криво. И, наверное, для этого я здесь.